На днях в Уфе прошел организованный «Коммерсантом» пресс-завтрак, на котором журналисты и эксперты обсудили переход скорой помощи на аутсорсинг. Как это будет работать и к чему может привести – читайте в нашем материале.

Проект перехода скорой помощи на аутсорсинг был инициирован несколько лет назад Минрегионом РФ, Минздравом РФ, Фондом обязательного медицинского страхования, а также объединением предпринимателей «Опора России». Башкирия тогда стала пилотным регионом, где реализовывалось это нововведение.

После успешного испытания проекта Уфа в 2016 году направила в Москву отчет о том, что практика аутсорсинга эффективна и теперь скорая помощь готова к постепенному переходу в частные руки.

Общественность тогда выступила резко против подобного новаторства. А голодовки, которые устраивали медики, объявили ложными из-за того, что «никто не видел, как они голодали».

В то время альтернативный профсоюз, в который обратились врачи, полагал, что транспортный аутсорсинг появился не в связи с желанием властей обновить автопарк скорой помощи, а только благодаря усилиям лоббистов, мечтающих заработать, осваивая бюджетные деньги.

Почему аутсорсинг?

Дело, вероятно, в том, что расходы на автопарк Станции скорой помощи Уфы несет фонд медицинского страхования, а расходы на аутсорсинговые автомобили – частные лица. Считается, что главная цель аутсорсинга – экономия.

– Мы исходим из того, – заявил Андрей Коновал, оргсекретарь независимого профсоюза медицинских работников «Действие», – что деньги на аутсорсинг идут из средств по территориальной программе ОМС. Надо исходить из того, что коммерческие поставщики услуг действуют из интересов прибыли. В самом ОМС никогда не закладываются средства на покупку автомобиля, оборудования. Это должно идти напрямую из бюджета. То есть фактически речь о том, что обходным путем инвестиционная составляющая закладывается из средств, которые должны идти на текущую деятельность.

Сегодня половина автопарка скорой в Уфе уже переведена на аутсорсинг, сообщил Марат Зиганшин. Сейчас это три неназванные организации, которые владеют 45 машинами. Данные по ним: когда и как вводились эти автомобили – нам предоставить не смогли.

Однако для чего необходим аутсорсинг, Марат Зиганшин обосновал:

– Санитарный автопарк – сказал он, – это специфическая служба, когда автомобиль не останавливается ни на одну секунду. С момента запуска на линию этот автомобиль всегда находится в режиме эксплуатации. Кроме случаев ТО или аварии.Через три-четыре года санитарный автомобиль становится крайне изношенным. Через пять лет подлежит замене.

А значит, необходимы инвестиции. Их могут дать частники. То есть они выигрывают аукционы и предоставляют санитарный транспорт вместе с водителем.

– Эффективность этого проекта в том, что мы практически отходим от серьезной задачи технического обслуживания транспорта, – заявил главный врач Станции скорой помощи.

Обосновывая задачу перехода на аутсорсинг, Марат Зиганшин упомянул, что санитарный автотранспорт является чрезвычайной службой, а значит, частные компании и водители в любом случае должны нести определенную ответственность.

Однако общественники обеспокоены, что с уходом государственных скорых исчезнет и конкуренция. Частники, которые сейчас фактически работают себе в убыток, могут стать единоличными собственниками.

– Если будет разрушена сама транспортная база скорой помощи, то в дальнейшем коммерсанты, устранив конкурента, будут диктовать высокие цены на свои услуги, – говорит Андрей Коновал.

Про недисциплинированных водителей

Именно водители скорой становятся слабым звеном: они находятся в том месте, где вся система ломается и делится на частную и государственную части. Массовые сокращения на подстанциях скорой помощи произошли в 2016 году. Сотни водителей были вынуждены написать заявления по собственному уходу.

– Водители – особая категория работников, которая должна обеспечивать высокую дисциплину, – считает Марат Зиганшин. – А у нас есть и аварии, и высокое нарушение трудовой дисциплины. Но мы от этого отходим. Это уже не наша головная боль.

Общественники считают, что водители на скорой при аутсорсинге окажутся посторонними по отношению к самой станции скорой помощи. Однако Марат Зиганшин так не считает, полагая, что водитель и бригада, которая сидит в машине, – это одна рабочая единица на линии. Независимо от того, что у водителя договорные отношения с одной организацией, а у медицинского персонала – с другой.

– Кто такой водитель скорой? Это фанат своего дела, энтузиаст, – не согласен Андрей Коновал. – Он должен досконально знать город и район, уметь водить машину на высокой скорости, знать, где поставить машину. В случае чего он должен помочь. Когда водитель чувствует себя частью бригады, действует командный дух. В аутсорсинге водитель работает по срочному контракту – на год-два. Соответственно, эти люди не могут защищать свои трудовые права, создавать профсоюз. Их положение более уязвимо. И зарплата сведена к минимуму. Плюс еще текучка кадров.

– Государство ищет пути улучшения материально-технической базы здравоохранения, – говорит Дамира Сабирзянова, президент Национальной медицинской палаты. – Все-таки мы считаем, что безопасность государства – это медицинские работники. И водители – они работают в бригаде. Они и как санитары помогают, и оказывают еще какую-то помощь. Они должны быть освидетельствованы, должны быть грамотны и быть помощниками фельдшеров.

Контракты

– Если автомобиль аутсорсера попал в аварию и перестает выполнять свои функции, существуют штрафные санкции. К тому же организация-аутсорсер сама несет материальный ущерб, – говорит Марат Зиганшин. – Если водитель не выходит на линию, мы опять же предъявляем штрафные санкции. Еще есть требования к состоянию автомобиля.

Но если Марат Зиганшин уверяет, что полностью контролирует аутсорсинговые компании, то общественники считают, что нарушения все равно есть.

– Нами были зафиксированы случаи, когда часть водителей переводили в статус индивидуальных предпринимателей для оптимизации налогообложения. Это факт. Еще факт: в автопарке скорой есть машины, которые не используются. Это делается для того, чтобы оправдать наем данных аутсорсинговых авто.

Профсоюзы разделились?

Тем временем в Уфе действуют две профсоюзные линии, защищающие интересы медиков. Если независимый профсоюз медработников «Действие» является негосударственной службой и ее мнение звучит довольно резко, то государственная служба находится в поиске компромиссных решений.

– Мы, будучи профсоюзом, конечно, против этого, – говорит Павел Зырянов, председатель Башкортостанской республиканской организации профсоюза. – Мы привыкли, что медучреждение должно само себя обеспечивать. В больнице должен быть врач, средний медицинский работник, кто-то покормить должен, белье постирать, привезти-отвезти, сантехник, электрик и так далее. Но есть опыт зарубежный, когда не свойственные больницам функции передают соответствующим структурам.

Минздрав РФ постепенно меняет сформировавшуюся с советского времени скорую медицинскую помощь. «Госпиталь на колесах» постепенно уйдет в прошлое.

– Мы движемся к западному образцу оказания медицинской помощи, – говорит Марат Зиганшин. – Я думаю, что лет через 10-15 мы уже привыкнем к новой терминологии. Это будет западный вариант экстренной помощи, когда приезжают парамедики – два-три человека. Очень быстро оказывают минимальную помощь на месте трагедии, очень быстро человека погружают в автомобиль и везут в стационар, где оказывается качественная медицинская помощь. Я отрицательно к этому отношусь, но есть вещи, которые происходят независимо от моего желания.