27.07.2020 10:15 Новости
Я с глубоким уважением отношусь к Александру Ивановичу Бастрыкину. Считаю его высокопрофессиональным руководителем.

 Мы очень ценим уровень взаимоотношений, который сегодня сложился между Следственным комитетом России и Национальной медицинской палатой (НМП), юридически облеченной представлять интересы всего врачебного сообщества страны.

У нас создана совместная рабочая группа по внесению изменений в законодательство, представители НМП приглашаются на приемы жителей страны, которые проводит председатель Следственного комитета, А.И. Бастрыкин выступал с развернутым докладом на последнем съезде НМП (2019 г.). Большое значение имеет признание следственными комитетами созданной НМП оригинальной независимой медицинской экспертизы, одной из лучших в мире, обезличенной и экстерриториальной, возглавляет которую не медик, а судья или юрист. Наша экспертиза стоит на стороне истины и наказывает и врачей, если они допустили ошибку. Только за последнее время региональные следственные комитеты и Центральный аппарат Следственного комитета России направили на независимую профессиональную медицинскую экспертизу в НМП более 40 дел. И наше взаимодействие развивается и, надеюсь, будет еще активнее развиваться.

Конечно, А.И. Бастрыкин сам не является врачом или конкретно микропедиатром. И он делает выводы на основании тех заключений, которые ему подготовили подчиненные.

Я с глубоким уважением отношусь к Александру Ивановичу Бастрыкину. Считаю его высокопрофессиональным руководителем.
Леонид Рошаль не верит выводам следователей по обвинению врачей в преднамеренном убийстве новорожденного. Фото: Александр Корольков/РГ
Леонид Рошаль не верит выводам следователей по обвинению врачей в преднамеренном убийстве новорожденного. Фото: Александр Корольков/РГ

Мы очень ценим уровень взаимоотношений, который сегодня сложился между Следственным комитетом России и Национальной медицинской палатой (НМП), юридически облеченной представлять интересы всего врачебного сообщества страны.

У нас создана совместная рабочая группа по внесению изменений в законодательство, представители НМП приглашаются на приемы жителей страны, которые проводит председатель Следственного комитета, А.И. Бастрыкин выступал с развернутым докладом на последнем съезде НМП (2019 г.). Большое значение имеет признание следственными комитетами созданной НМП оригинальной независимой медицинской экспертизы, одной из лучших в мире, обезличенной и экстерриториальной, возглавляет которую не медик, а судья или юрист. Наша экспертиза стоит на стороне истины и наказывает и врачей, если они допустили ошибку. Только за последнее время региональные следственные комитеты и Центральный аппарат Следственного комитета России направили на независимую профессиональную медицинскую экспертизу в НМП более 40 дел. И наше взаимодействие развивается и, надеюсь, будет еще активнее развиваться.

Конечно, А.И. Бастрыкин сам не является врачом или конкретно микропедиатром. И он делает выводы на основании тех заключений, которые ему подготовили подчиненные.

 
 
 

Зачем же так подводить председателя Следственного комитета?

«Для поддержания жизнеобеспечения ребенка требовались определенные ресурсы, и согласно материалам уголовного дела Елена Белая ресурсы эти на ребенка тратить не желала». О каких ресурсах идет речь? У новорожденного ребенка была болезнь гиалиновых мембран — поражение слизистой дыхательных путей. При этом действительно нужно ввести дорогой препарат куросурф, стоимость которого составляет более 25 тыс. рублей. Когда следователи начали свою работу, они обвинили врачей в том, что куросурф не вводили и экономили на ребенке. Потом это обвинение отпало, так как было доказано, что куросурф все же вводили. Кроме этого ребенок получал всю необходимую инфузионную терапию и не только.

Спрашиваю региональных следователей: о каких ресурсах идет речь, которых ребенок не получал, и на чем экономил родильный дом? И еще раз спрашиваю их: зачем ставить руководителя Следственного комитета в такое неудобное положение?

И далее следователи для своего руководителя подготовили следующую идею, суть которой заключалась в том, что новорожденного нужно было убить, чтобы не ухудшить статистику регионального перинатального центра. При чем здесь другое учреждение — перинатальный региональный центр? Речь могла идти о статистике самого родильного дома, но не регионального центра. И если исполняющий обязанности главного врача родильного дома просила действительно определить его как мертворожденного и подделать историю болезни, то она должна за это ответить по закону, но это не имеет никакого отношения к «убийству» ребенка.

Цитата из статьи: «Выводы о квалификации были сделаны на основе совокупности доказательств: заключения комиссионной комплексной судебно-медицинской экспертизы о причине смерти ребенка, спектрографической и других экспертиз».

Самое интересное здесь в доказательстве того, что «ребенка убили» в результате введения магнезии — спектрографическое исследование. Этим исследованием определялись 27 показателей. Из них приведены результаты только 9 показателей. Из них повышенными нашли железо, медь, магний и цинк в печени, почках и желудке. Исследователь сделал две оговорки. Первое, что исследование проведено в пределах чувствительности используемой методики, и какая это чувствительность, нам неизвестно, и второе, что полученные показатели превышают допустимые значения для взрослых. Данных о детях исследователь не приводит. На этом основании следователи делают вывод, что ребенка убили введением смертельной дозы магнезии. Но мы имеем опубликованные данные по маленьким детям. И по ним приведенные исследователем показатели соответствуют нормам. Просто у взрослых и у маленьких детей многие нормы разнятся. Кроме того, вскрытие было проведено только на четвертый день после смерти, а спектрографическое исследование проведено вообще через 5 (!) месяцев после смерти ребенка. Специалисты говорят, что истинные данные мы можем получить, только если это исследование будет проведено в течение часа-двух после смерти, но не через 5 месяцев.

И как, кстати, мы можем объяснить найденную повышенную концентрацию меди, цинка и железа в печени? Что ребенку вводили не только смертельную дозу магнезии, но и цинка? Таким образом, данные спектрометрии не могут быть доказательством убийства новорожденного.

Вообще вопросы судебно-медицинской экспертизы также нуждаются в совершенствовании. Действительно, она проведена дважды, но фактически одними и теми же специалистами. По опыту работы независимой профессиональной медицинской экспертизы Национальной медицинской палаты большое число официальных экспертиз, иногда проведенных по три раза, оказалось с изъянами. Мы зачастую опровергаем судебно-медицинскую экспертизу, т.к. она бывает некачественной.

В то же время со своим мнением в защиту доктора Сушкевич выступило крупнейшее в стране российское общество неонатологов. Ее поддержала Национальная медицинская палата Калининградской области.

С убийством ребенка магнезией тоже не все так просто. Оно основано на показаниях только заведующей отделением новорожденных Т.Н. Косаревой, которая свидетельствует о том, что убийство ребенка произошло на ее глазах.

Однако при первом допросе 14 ноября 2018 г. Т.Н. Косарева ни слова не говорила о введении Сушкевич магнезии ребенку. Мало того, она, дословно отвечая на вопросы следователя, заявляла, «что ребенок требовал реанимации и что исполняющая обязанности главного врача Белая сказала нам, чтобы мы делали все возможное, чтобы ребенок умер. Но ни я, ни врач РПЦ (Регионального перинатального центра Сушкевич) на это не соглашались». И далее: «Мы с врачом (Сушкевич) спасали ребенка, вводили ему все необходимые препараты. И далее и.о. главврача Белая потребовала от Сушкевич, чтобы она возвращалась в РПЦ. Однако Сушкевич все равно не уезжала».

На вопрос следователя к Косаревой: ребенка Ахмедовой отключали от аппарата ИВЛ? ответ был дословно такой: «Нет, его никто не отключал. Он умер, находясь на аппарате, подключенном к нему. Мы делали все возможное и пытались его спасти, продлить его жизнь, однако учитывая, что ребенок был крайне недоношенным, он скончался». На прямой вопрос следователя: новорожденному Ахмедову вводился аппарат магнезия? (Вероятно следователь имел в виду не «аппарат», а «препарат») ответ был такой: «Мной не вводился. Вводился ли кем-нибудь другим, я не в курсе».

По показаниям Косаревой, ребенка лечили. «Я видела на инфузомате (прибор для введения растворов) адреналин, допамин, глюкозу, физраствор, натрия гидрокарбонат, кофеин».

В протоколе допроса еще через полгода (15 мая 2019 г.) появляется новелла об убийстве ребенка Сушкевич путем введения магнезии, но одновременно врачом Косаревой отмечено, что «Сушкевич сразу же включилась в активную стабилизацию ребенка — давала указание медсестрам отделения взять кровь на анализ, измерить давление, проверить кислотно-щелочное состояние (для оценки степени ацидоза, то есть углекислоты в крови, уровня pH и кислорода в крови), руководила лечебными мероприятиями, принимала меры по расширению терапии, определяла объем и порядок оказания медицинской помощи Ахмедову, а персонал роддома обеспечивал выполнение всех назначений».

Однако почти через полгода, 15 мая 2019 года, Косарева резко меняет свои показания, обвиняя Сушкевич в убийстве. Может быть заставили, хорошо поработали, загнали в угол? У нас это уже было в 1953 году, когда обвинили группу врачей в убийстве и в 1937 году достаточно примеров. Почитайте.

Интересно, что одновременно с этим утверждением более чем через полгода, 12 декабря 2019 г., на допросе врач Косарева добавила, что врач реаниматолог Сушкевич отдала распоряжения по терапии: «добавила в инфузионную терапию лекарственные препараты допамин и натрий гидрокарбонат, а медицинский персонал роддома обеспечил эти назначения». Она подчеркнула, что «решение о переводе в центр должно приниматься мною (как заведующей отделением новорожденных) и Сушкевич совместно». В конце протокола допроса вдруг, как бы мимоходом, появляется вопрос следователя об убийстве новорожденного Сушкевич, причем без упоминания о магнезии. Короткий вопрос и короткий ответ.

В допросе и.о. главного врача родильного дома Е.В. Белой от 9 марта 2020 года она сказала, что когда она вошла в палату интенсивный терапии, перед смертью ребенка, то увидела, как Сушкевич делает непрямой массаж сердца, спасая ребенка, и ясно слышала, как Сушкевич попросила Косареву развести адреналин, и именно Косарева ввела адреналин в пуповину. Сердцебиение не восстанавливалось. Ни о какой магнезии речи не было.

В целом, если анализировать всю эту историю, можно сделать вывод о том, что во многом сыграл чисто человеческий фактор, который создал нездоровую обстановку в коллективе, что нередко возникает при смене руководства. Кроме того, обращаю еще внимание на тот факт, что сразу первично в следственный комитет обратилась не мама ребенка, а анонимный человек, сообщивший об убийстве ребенка в родильном доме.

Глубоконедоношенный мальчик родился в агональном состоянии. И как следователи могли докладывать, что он родился «вполне жизнеспособным»

Конечно, при оказании медицинской помощи этому ребенку были недостатки.

К ним относятся:

— Отсутствие врача неонатолога во время родов, что ставит под сомнение приведенные данные о том, что ребенок родился с оценкой 3 по шкале Апгар — системе быстрой оценки состояния новорожденного для определения ему объема экстренной медицинской помощи и прогноза развития. Оценка производится неонатологом на первой, пятой и 10 минутах жизни. Когда ребенок родился, врача неонатолога не было рядом. Она была на другом этаже. Ее не позвали заранее. Она увидела новорожденного уже принесенного акушеркой в палату интенсивной терапии.

Вот какие показания дает сама микропедиатр: «Около 04 часов 30 мин. 06.11.2018 мне позвонила на мобильный телефон Болашенко (врач акушер), которая сообщила о том, что у Ахмедовой произошли роды». И далее: «Я осмотрела ребенка и определила, что у него имеется один из признаков живорождения, а именно у него имелось сердцебиение. Соответственно, не определялось самостоятельное дыхание, пульсация пуповины, произвольные движения, то есть иные признаки живорождения». Следовательно, состояние ребенка нужно было оценить самым критическим в один балл, а не в три балла, что дает минимальные шансы на жизнь.

— Допущенное падение гемоглобина до критических цифр.

— Запоздалый вызов бригады реаниматологов-неонатологов из регионального перинатального центра.

— Отсутствие информирования вышестоящих руководителей роддома дежурной бригадой о поступлении такой роженицы и рождении ребенка в критическом состоянии.

Учитывая доказанную подделку документов по настоянию исполняющего обязанности главного врача родильного дома Белой, считаю, что ее следует лишить врачебного диплома.

Врачей Широкую, непосредственно подделавшую историю болезни, и Косареву, давшую ложные показания — наказать.

Доктора неонатолога Кисель направить на внеочередную переподготовку по неонатологии с последующей первичной специализированной аккредитацией.

Все вышеперечисленные недостатки никакого отношения не имеют к преднамеренному убийству новорожденного.

Из опроса медсестры Елизаровой: «Сушкевич я знаю больше трех лет. Она пунктуальный, спокойный, уверенный врач, грамотная, всегда в обязательном порядке заполняла все необходимые документы».

Обсуждаемую тему я знаю не понаслышке, так как много лет своей жизни я посвятил хирургии новорожденных.

Вообще, когда читаешь протокол допроса мамы ребенка, создается впечатление, что это говорит человек, прекрасно знающий и владеющий русским языком, но при этом, как свидетельствуют материалы следствия, она очень плохо говорит по-русски.

Я не верю в убийство новорожденного. А у следователей, вероятно, очень богатая, мягко говоря, фантазия. Отличные специалисты по драматургии. И подставлять председателя Следственного комитета некрасиво.

Настоящую статью прошу приобщить к делу.

 

Оставить комментарий